Информация: Общество

Об огнях-пожарищах, о друзьях-товарищах


Сегодня это звучит неправдоподобно: причастность шестилетней девочки к Великой Победе народа над фашизмом. Но это было.

Итак, предлагаем знакомство с участницами трудового фронта, о которых нам сообщила проектная группа "Память", созданная в гимназии № 1 имени А.С. Пушкина. Ранее группа носила другое название - "Экспромт", нынешнее больше соответствует тому, чем занимаются ребята в преддверии важной даты для нашей страны.

Подпаски и доярки

Ей исполнилось четыре года, когда началась война, и вскоре их городок Геническ, порт в проливе, соединяющем Азовское море с озером Сиваш, захватили оккупанты. Напротив дома бабушки, с которой жила Алла, после того как отец-моряк уехал служить в Севастополь, располагался немецкий госпиталь. А у бабушки на квартире жил румынский офицер, что спасало семью от грабежей. И хотя мала была девочка, запомнились и страх, и то, как выгоняли стариков, женщин и детей из домов, как поджигали фашисты избы. Довелось видеть, как впоследствии и их дом облили бензином и подожгли.

- Удивительно, но внутри выгорел только пол, так что в конце войны мы вернулись в устоявший от пожара дом и продолжали там жить, - рассказывает Алла Григорьевна Колошиц. - Страшно было при фашистах… Нас и с самолета расстреливали, когда выгнали со станции Алексеевка, и мы врассыпную, кто куда по обочинам дороги… На хуторе, где мы нашли пристанище, немцы загнали нас с бабушкой, двумя тетками и их четырьмя детьми в маленький домик, закрыли и хотели сжечь. Да один солдат пожалел. Запомнилось, как он повторял одно и то же: "Муттер, муттер…"

Тяжело вспоминать. Да разве забудешь, как расстреливали в городке еврейских детей, как гнали куда-то взрослых… А как голодно жили!

Нелегче было и в 1943 - 1944 годах, когда стали гнать фашистов с наших земель, когда на Херсонщине начали восстанавливать колхозы.

- Жили мы тогда на хуторе. И вот из нас, малышни, собрали детскую бригаду. Мы ухаживали за свиньями, пасли телят, а потом и коров доить поручили.

- Вам же шесть лет было! Какая из девчушки доярка? - изумляюсь я, слушая рассказ Аллы Григорьевны.

- А я уже с пяти лет корову доила. Трудно, конечно, но надо. Коров было много, а доярок всего десять. Остальные женщины - на полевых работах. Мужчин ведь почти не было. Помню лишь своего дядю, папиного брата, инвалида, он конюхом был, молоко отвозил. Да еще мужчину на лошади, который объезжал колхозные поля. Мы его называли фашистом. Почему? Вокруг хутора на полях росли подсолнухи и кукуруза, но мало кто осмеливался воровать драгоценную еду. Ведь если этот человек узнает, то не избежать побоища. Тогда ведь в колхозе строго было. Конечно, тот мужчина выполнял свою работу, теперь-то я это понимаю. Но тогда он нам, прятавшимся в подсолнухах, казался очень страшным. А есть хотелось, и сильно… Мы выживали, как могли… Спасло от голодной смерти то, что во время выпойки телят и сами молока хлебнем, отопьем чуток его на дойке.

Спору нет - тяжко было. Но выжили. И с теплотой вспоминает Алла Григорьевна теперь о том, как спала детвора вповалку на соломе чердака, как просыпалась в четыре утра, чтобы покормить, попоить телят. И шумно тогда становилось в сарае, где ночевали не только дети, но и куры, свиньи, телята… Ведь места в маленькой избушке хватало только на взрослых да больных. Так бабушка Аллы уже не могла работать, а осенью 45-го умерла.

Девочка сызмала росла без матери (та вскоре после рождения дочки уехала от отца, пообещав забрать Аллу в 17 лет), так что дальше заботы взяла на себя тетя. Отец вернулся из Севастополя уже к 10-летней Алле.

В 1947 году Алла пошла в школу. И как сразу изменилась ее жизнь! Во-первых, училась с интересом, получала четверки и пятерки. Во-вторых, занималась в кружках художественной самодеятельности, училась танцам. А еще ходила в походы.

В девятом классе, когда Алле исполнилось 17 лет, мать, как и обещала, забрала ее жить к себе, на Сахалин. Слово сдержала, а материнского тепла так и не смогла дать.

Однако родным стал для Аллы Сахалин. Здесь закончила медицинское училище, вышла замуж, родила двух сыновей, много лет проработала в железнодорожной и детской больницах. Возможно, продолжала бы и сейчас работать, да только в 1997 году вместе с мужем попала в автокатастрофу. Павел Кондратьевич погиб, а Алла Григорьевна год пролежала в больнице. Так что теперь только по дому трудится, да летом на даче, где всегда рядом любимая собака Динка. Теперь ей уделяет хозяйка главное внимание. Дети ведь уже взрослые, внуки - тоже. Есть, впрочем, и полуторагодовалый внучок, но он с родителями далеко - в Краснодарском крае.

Приветливая и спокойная, Алла Григорьевна Колошиц по-житейски мудра. Испытав в детстве столько лишений, она научилась понимать людей и сложности жизни, а еще помнить и ценить малейшие радости.

Время для счастья - завтра

Старшего конюха Семена Слоновского забрали на фронт в первые же дни войны. А уже через год в село Казанак Доволенского района Новосибирской области принесли письмо с тяжелой вестью: получив тяжелые ранения в бою, Слоновский не выжил и похоронен в Белгороде.

Подобные письма с фронта приходили и в другие семьи. Ведь из села забрали почти всех мужчин и парней.

Бригадир фермы, зашедший однажды в дом Слоновских, был из фронтовиков. Руку в сражениях потерял, потому и вернулся в село. Он-то и позвал Машу работать к себе учетчицей на одну из ферм.

По меркам сельчан, девочка была грамотная, так как после четырех классов начальной школы родители отправили ее к дедушке и бабушке в город учиться дальше. Домой Маша приезжала только на каникулы. Так было и в июне 1941 года. Но теперь каникулы растянулись на годы: Маша осталась помогать матери по хозяйству.

Маша и раздумывать не стала: сразу согласилась, поскольку будет хоть что-то зарабатывать для семьи.

Вставала она, как и все доярки, засветло, ложилась затемно: и на утренней дойке, и на вечерней молоко каждой доярки (а их двадцать) надо было учесть, собрать и отправить бригадиру. А летом еще и сенокос. Спали прямо на лугах, разве что шалаш сооружали от непогоды. Учетчице и тут работы хватало. А зимой предстояло пройти по заснеженным полям, каждую скирду обмерить, бирочку прикрепить. А как колхозники привезут какой-нибудь стог на скотный двор, бирочку, что она прикрепила, должны были ей вернуть. Весной да осенью - пахота. Учетчица ведет замеры вспашки, считает число тракторных следов.

- И все же мне было легче по сравнению со сверстницами. Девчата, заменившие мужчин на тракторах, слезали с них чумазые, плачущие: тракторы то и дело ломались, а план требовали выполнять под страхом если не смерти, то наказания, - говорит Мария Семеновна Слоновская. - Но тяжелее всех было тем из нас, кого направляли по линии ФЗО (фабрично-заводское обучение) на заводы Новосибирска и Иркутска. Подростки строгали там железные детали для снарядов, спали рядом со станком. Многие из наших сельских сбегали оттуда. А меня обошла их судьба.

Физически Маше было, возможно, и полегче, но морально - ничуть. Когда еще и кассиром стала, то ответственности прибавилось: за 40 километров дороги с несколькими мешками денег (в ту пору бумажные купюры были большого размера) столько страха натерпишься… Да и потом, раздавая зарплату, боишься: как бы не просчитаться. К счастью, все у нее рубль в рубль выходило.

А еще в войну Маша, как и многие сибирячки, вязала варежки для бойцов. И вместе с другими девчатами собирала по домам сушеную картошку, опять же для фронтовиков. Туда же, на передовую, шли и хлеб, и мясо, и другая продукция сельчан, без тяжкого труда которых в тылу не состоялась бы общая победа.

Уже под конец войны забрали на фронт семнадцатилетнего кавалера Маши. Вернулся Василий на костылях: ранение в ногу. Но так сложилась жизнь, что дальше их пути разошлись. Осенью 1945 года Маша переехала жить к тете в Новосибирск и устроилась счетоводом-кассиром в дом отдыха. И пошла у нее совсем иная жизнь - интересная, яркая: театры, концерты, оперные спектакли, кинематограф. Она и без того чувствовала себя счастливой, а тут еще встреча с Иваном Клемейтевым.

Это была любовь с первого взгляда. Иван закончил ревизорско-инструкторскую школу, ревизорская работа и свела их вместе. Через год Иван и Мария поженились и переехали жить на Сахалин. Здесь и родилась у них Наташа.

Теперь уже и дочь взрослая, и ее сыновья, внуки Марии Семеновны, выросли. Оба - и Семен, и Андрей - учатся в университете в Хабаровске. А Мария Семеновна, отработав 37 лет в карамельном цехе кондитерско-макаронного комбината, вышла на пенсию. Но и дома не скучает: газеты, радио, телевидение помогают быть в курсе главных событий мира. Ну а лето она, как и большинство ее сверстниц, проводит на даче - здесь и труд, и отдохновение, и встречи с добрыми соседями.

Людмила ГОРБУНОВА, Газета «Южно-Сахалинск сегодня».

17 февраля 2005г.


Вернуться назад