Война, даже самая короткая, сопряжена с кровью и смертью. Возможно, кому-то кажется, что сражения в августе и начале сентября 1945 года в Приморье, на Сахалине и Курильских островах были непродолжительными и легкими. Георгий Александрович КРАСНОГОРОВ и другие участники завершающего этапа Второй мировой войны, которым довелось выжить, думают иначе: смерть шла рядом и забирала молодых и старых, мужчин и женщин, людей служивых и гражданских…

Подросшая смена

Семья Красногоровых на Сахалин приехала в 1933 году по вербовке. А до этого в поисках лучшей жизни (от голода спасались!) перебралась из бурятского села в Хабаровск, затем в Де-Кастри. Впоследствии оттуда пароходом отправилась в Александровск-Сахалинский. И то, что на острове родилась младшая сестренка Вера, говорит, что здесь семейству легче стало жить. Тем более что и старший брат Михаил после окончания школы стал работать стивидором в порту.

Но началась война. В 42-м брата призвали в армию. Поначалу служил в Александровске, потом сержанта перевели в Хабаровский край, где и закончил войну в звании лейтенанта.

Так как многих мужчин в городе забрали на фронт, пришел черед устраиваться на работу сестре Зине: после семилетки взяли ее литейщицей в механические мастерские порта. Но прибыл в областной центр в командировку из Онор офицер кавалерийского эскадрона Леонид Катаев - и Зина вскоре уехала с ним.

- В этом же году, 43-м, я сказал родителям, что прекращаю учиться, буду работать, чтобы получать продовольственные карточки, - рассказывает Георгий Александрович. - Отец - возчик почты - помог устроиться мотористом на засекреченную приемную радиостанцию: когда электричество в городе отключали, мы запускали четыре двигателя, и станция действовала.

А еще по осени Георгий работал на колхозных полях. Вспоминает, как месяц убирал урожай в Кировском районе, выдали там ему за успешный труд полтора мешка картофеля, с которым и отправился ночью в открытой машине домой. Дело было в конце сентября, примораживало, так что привез домой подмороженные клубни. И все равно это было огромной прибавкой к домашнему столу. А через полтора месяца, в ноябре 1944 года, Георгия призвали в ряды Советской Армии.

- В военном городке нас постригли под Котовского, помыли в баньке, выдали обмундирование. И вот стоим все, друг на друга похожие. Глянул по сторонам в поисках приятеля: "Николай, ты где?" - а он в ответ: "Чего кричишь? Я рядом". Собрали нам родители котомки, и мы пешими - в путь. Через 35 километров на Камышовом хребте в заброшенном селе переночевали. А наутро вновь в дорогу. До Тымовского кое-как дошлепали! Там нас армейской кашей попотчевали, дали отдохнуть. Третий привал был на Палевских высотах, и тоже хорошая кормежка в воинской части. (После полуголодной гражданки сытное питание очень даже впечатляло.) На четвертый день опять команда: "В путь, шире шаг!" И еще 40 километров до Онор. Определили нас в 165-й стрелковый полк, которым командовал подполковник Курманов. Я попал во взвод разведчиков.

Начались армейские будни. Зимой уходили за 10 километров в полном обмундировании и устраивали лагерь: расчищали снег до земли, ставили палатки с железными печками-маньчжурками. Проводили спецподготовку: разведка в зимних условиях. А летом 45-го бойцы 79-й стрелковой дивизии (командир генерал-майор Батуров), входящей в 56-й стрелковый корпус (им руководил генерал-майор Дьяконов), выходили на границу и строили укрепительные сооружения: доты, траншеи.

- От японцев мы были на расстоянии в четыре километра. Их можно было увидеть в бинокль: командир взвода, лейтенант Иван Иванович Потемкин, давал нам посмотреть.

Боевой август

Накануне среди разведчиков пошли разговоры, что те, кто хорошо покажет себя на соревнованиях, поедут в Хабаровск. Парни молодые, мир повидать всем охота, вот и придумали выход, как облегчить задачу по совершению марш-броска с преодолением химической заграды (газ) и водного препятствия (холодная река), да еще в полном обмундировании: саперная лопатка, вещмешок, шинель-скатка, автомат или винтовка, противогаз. Вместо тяжелых "рузвельтовских" ботинок разведчики обули лапти. И 10 километров на север, до Северной Хандасы, а потом обратно.

- Ноги мы, конечно, отбили по камням (потом неделю отдыхали в казарме, даже еду разведчикам туда приносили), но результат показали хороший. Нам светила поездка в Хабаровск. Но в конце июля и начале августа нас несколько раз ночью поднимали по тревоге. В тот день, когда мы направились к границе, погода была мрачная, дождливая. На высоте Брусничной нам сменили обмундирование, и мы поняли: ага, к войне готовят! И действительно: сообщили, что есть приказ о начале военных действий с Японией. Был сформирован усиленный спецотряд разведчиков под командованием майора Трегубенко Данила Степановича, куда входил не только наш взвод, но и две радиостанции, стрелковая рота, отделение артиллерийской разведки.

Под дождем у речки Хандасы, вышедшей из берегов, пришлось строить переправу. Затем вышли к высоте Рыжей и обнаружили там японцев. Когда враг заметил разведчиков, было уже поздно.

- Но без потерь мы не обошлись: санинструктор Балбеков (он казах) был смертельно ранен в живот, там, на высоте Рыжей, его и похоронили. И тяжело был ранен Михаил Селиванов в ногу, ее потом ампутировали. А японцы потеряли в этом бою 16 человек. Так наш разведотряд получил боевое крещение.

Они шли впереди основных частей, пробираясь через заросли кустарников и болота, несли на себе раненых. Нелегким был этот поход по тылам японских погранзастав до станции Котон (Победино). Закончился неприкосновенный запас у разведчиков, к тому же вышли из строя радиостанции. Кое-как удалось восстановить связь со штабом дивизии. Там пообещали подбросить и питание, и боеприпасы.

- И вот слышим шум самолета, что-то сбрасывают… А японцы - стрелять! Мы - в ответ. Но все-таки нам кое-что удалось подобрать. Во всяком случае, раненым по сухарику досталось. А потом еще два самолета появлялись, но сбросы были неудачные: в воду и ближе к японцам. Часть грузов мы отбили у врага, но и утонуло немало. Тогда же мы получили задание: отрезать с юга дорогу к Котону, чтобы японцы не смогли получить подкрепление. Справились. Далее стали пробираться к Харамитогскому укрепрайону. Выявили там много дотов, артиллерийских площадок, заминированных участков. Вызвали артиллерию, самолеты - они бомбили этот сильно укрепленный район. Там много японских офицеров погибло.

Встреча через годы

На верхнем снимке, сделанном 17 сентября 1945 года в Сиритори (г. Макаров), Георгий Красногоров (справа) еще несет боевую службу: охраняет завод по изготовлению саке, бумкомбинат, железнодорожную станцию, шоссе, контролирует притоны, полицейскую школу.

В этот же день был сделан и коллективный снимок, на котором в пилотках и без стоят, сидят и полулежат 29 человек, в центре - красивый строгий лейтенант и две милые девушки в кофточках - медсестры, пришедшие к бойцам 3-го взвода 7-й стрелковой роты 3-го батальона 165-го стрелкового полка. А на обороте надпись: "На память Красногорову о том, как мы воевали на Сахалине, о том, как мы праздновали победу". На гимнастерках этих ребят - полувзрослых мальчиков - не видно наград. Это потом их найдут медали и ордена.

Позднее бойцов вернут в Онор и предложат учебу на различных курсах. Красногоров выбрал специальность связиста и служил еще пять лет, пока не пришло время демобилизации.

Но и дальше оставался служивым человеком, поскольку работал сначала в военкоматах, а потом на должности старшего инженера по гражданской обороне при областном управлении сельского хозяйства.

Уходит вдаль военная юность. Но четыре года назад, во время акции "По местам боевой славы" в Смирныховском районе, побывали участники боев на 50-й параллели - границе между СССР и Японией на Сахалине, и во время поездки в Онор встретился Красногоров с местным жителем, ветераном Великой Отечественной войны Анатолием Федоровичем Болотниковым. Друг друга они не узнали, поскольку один служил в 3-м отделении взвода, а другой - в 4-м. Ничего удивительного: более полувека прошло, непросто признать в ветеране безусого паренька.

С тех пор однополчане стали переписываться и встречаться (на снимке внизу - Г.А. Красногоров (слева) и А.Ф. Болотников). Вспоминали, конечно, молодость. И то, как познакомились со своими будущими женами.

- Ну, у меня все произошло довольно просто: нас с Александрой привели на киносеанс знакомые, а поскольку и она, и я жили в Александровске-Сахалинском в районе морского порта, то возвращались домой вместе, - рассказывает Георгий Александрович. - А вот Болотников жену себе выбрал заочно. Анатолий был монтером на почте в Онорах, обслуживал связь до Александровска через коммутатор села Владимировка Широпадского района, где и работала Дарья. Долго по телефону общались до призыва Анатолия в армию, затем он еще 7 лет служил. А после увольнения в запас в 1950 году он, будучи в командировке в Александровске, пешком отправился во Владимировку. А это 40 километров, и дорога туда не из легких. Пришел... и сделал подруге предложение руки и сердца. И удачно женился.

Это же может сказать про себя и Георгий Александрович, вот только недавно не стало рядом Александры Сергеевны… Но жизнь продолжается в детях и внуках.

Людмила ГОРБУНОВА, Фото из семейного архива Красногоровых, Газета «Южно-Сахалинск сегодня».

31 августа 2006г.