Летом мы уже поднимали тему возможной трансформации бюджетных учреждений в автономные учреждения (АУ). Перед уходом на каникулы депутаты Государственной Думы очень оперативно приняли законопроект об АУ в первом чтении. Интересна такая деталь - Комитет по собственности ГД в своем заключении дал весьма откровенную оценку новой реформе в бюджетной отрасли - это прямой уход государства от своих обязательств в социальной сфере.

Но поводом к широкой обществен-

ной дискуссии закон не стал. Да и некому было дискутировать - в летний сезон народ наш расслабляется, откладывая подсчет цыплят на осень. Насторожились только профсоюзы и особо активные общественные деятели, которые увидели в автономных учреждениях прямую угрозу здравоохранению, образованию и культуре. Пока депутаты отдыхали, профсоюзы выступали с резкими заявлениями и сыпали ворох поправок в закон. Особо настойчивыми оказались театралы и работники здравоохранения. Первые благодаря упорству Александра Калягина, поднявшего шум на всю страну, добились смягчения условий перехода на новую форму существования. Вторые вообще вынудили законодателей на время оставить их в покое. Остальные удовлетворились рядом уступок и сняли свои претензии. Правда, рядовые члены профсоюзов об этом ничего не знают. Как-то обошлись без них.

Между тем этот закон некоторые приравнивают к закону о монетизации и сулят потрясения не меньшие, чем реформа в социальной сфере. Кстати сказать, закон принимался по такой же схеме: первое чтение летом, когда некому выходить с протестами или хотя бы широко обсуждать предполагаемые новшества, а далее - по ускоренной схеме - марш-марш - осенью. Общественность не успела опомниться и хоть как-то организоваться. Собирались было устроить акцию протеста в день обсуждения закона во втором чтении возле Госдумы, но заседания перенесли на другой день. А потом стремительно довершили дело в третьем чтении. У несогласных практически даже не было времени официально оформить свой протест. Правда, те, кто все же вышел в пикет, оставили свою "черную метку" на здании Госдумы. Другие протестуют сейчас, собирая подписи под обращением к Совету Федерации и президенту, которые должны завизировать закон.

Но чего боятся бюджетники и действительно ли так страшен черт, как его малюют? Закон выстраивает следующую схему взаимоотношений государства или муниципалитета с бюджетным учреждением: оно получает госзаказ, обеспеченный финансированием, а на все остальное зарабатывает средства самостоятельно. Например, расширяя сферу платных услуг или повышая цены на эти услуги. При этом собственник - государство или муниципалитет - не несет субсидиарной ответственности за деятельность учреждения. То есть если оно не выживет в рынке, то так тому и быть, - мы здесь ни при чем. Характерно, что в первом чтении речь о добровольности перехода к автономии не шла. Как не шла она и о получении согласия трудового коллектива на такой переход. Поправки появились только после возмущения профсоюзов и активной поддержки их коммунистами.

Вроде бы все утрясли, а бюджетники все равно боятся. И наверное, правильно делают. Что такое государственный заказ на услуги, например, образовательные? По теории это простая вещь - научить столько-то учеников таким-то предметам по таким-то программам. А на практике это означает, что у заказчика должны быть четкие стандарты: сколько предметов необходимо знать ученику, какие программы должны изучаться в школе, и главное - сколько реально стоит обучение одного школьника. Этих стандартов нет в природе, хотя разговоры об их разработке ведутся не первый год. В расписание то вводятся новые предметы, то исключаются, учебники переписываются, требования к учителям и ученикам меняются. Но главное - финансирование школы производится не от реальных потребностей, а от того, на сколько хватает бюджета. Которого, как известно, никогда не хватает. В связи с чем учебная литература, ремонт классов, обеспечение их мебелью давно и привычно стали заботой родителей. Никого не удивляет уже и то, что школьные территории и помещения стали сдаваться в аренду - в обмен на оборудование спортплощадок и кабинетов. Сегодня этот процесс еще сдерживается декларативными заявлениями о бесплатном образовании. Автономные учреждения получат в данном отношении свободу, а точнее сказать, будут вынуждены пользоваться плодами этой свободы. Потому что по-прежнему неизвестно, какие именно обязательства возьмет на себя государство и окажутся ли эти обязательства полновесными. Оно, кажется, и само этого не знает.

Косвенное подтверждение тому - согласие законотворцев временно исключить из реформы здравоохранение. Если предлагаемая система так хороша, то чего бы отказываться? Однако поосторожничали. Все же постепенное вымывание бесплатных образовательных услуг имеет отложенный эффект, от этого никто не помрет, ну разве что еще резче обозначится водораздел между богатыми, имеющими возможность платить за хорошее образование и приобщение к духовным ценностям, и бедными, которые удовлетворятся "госзаказом". А вот реформирование системы здравоохранения может стать в прямом смысле смерти подобно.

Не утешает бюджетников и внесенная в закон поправка о добровольном переходе учреждений в новый статус и только с согласия трудового коллектива. Нынче поставить коллектив на колени просто. Достаточно выдвинуть условие - или вы соглашаетесь, или не получите заказ. Либо получите его в таком объеме, что сами бегом побежите зарабатывать. Некоторые, кстати, и побегут. И правильно сделают, потому что вполне конкурентны на рынке услуг и мечтают поскорее освободиться от бюджетной опеки. Но это - единицы: элитные школы в больших городах, которые и сегодня живут за счет обеспеченных родителей, кинотеатры, которые предоставляют свои площади для гастролеров. Трудно вообразить в этом положении муниципальную школу, местный музей, библиотеку, детскую спортивную школу, районную художку. Пока они поддерживаются государством, но, кажется, скоро рассчитывать будет не на что.

Владимир Кожемяко, директор детской художественной школы Южно-Сахалинска, обращает внимание на такую особенность - сначала школа была образовательным учреждением, потом стала учреждением дополнительного образования. Третья ступень, видимо, автономное учреждение. А там, возможно, и до приватизации недалеко - этот вариант событий абсолютно не исключается и законом предусмотрен. В школе сейчас учатся 307 детей, работают десять преподавателей, причем четыре из них - по совместительству. Набить сюда еще столько же детей невозможно. Повышать плату до бесконечности тоже нельзя, она и сегодня солидна - от 550 до 600 рублей. Ну не порносалон же здесь открывать! Пока подобные учреждения имеют льготы, вытекающие из их бюджетного статуса, и это тоже помогает держаться на плаву. А как будет, если они станут АУ?

Увы, на этот вопрос пока никто не может ответить. Затевая очередную реформу, законодатели особо не интересовались мнением тех, кого она касается. Владимир Кожемяко случайно увидел репортаж по телевидению, уже после того, как закон был принят. Галина Демина, директор детской школы искусств, выяснила, что проблему автономных учреждений обсуждали в областном управлении культуры, но без приглашения прямо заинтересованной общественности. Галина Зражаева, директор центральной музыкальной школы Южно-Сахалинска, чуть лучше знает ситуацию, была даже на "круглом столе", где обсуждался тогда еще законопроект. Но вопросов у нее меньше не стало. И опасений тоже. Слишком хрупкая эта сфера, чтобы на ней экспериментировать. Творцы реформы заверяют, что бояться нечего, - даже если в чем-то они ошибаются, то на ошибках ведь учатся. Но почему, недоумевает Галина Зражаева, надо учиться на таких ошибках?

Пока закон еще не прошел голосование в Совете Федерации, коллективы учреждений дополнительного образования Южно-Сахалинска собирают подписи в знак протеста против перевода бюджетных учреждений в автономное плавание. Подписи ставят и преподаватели, и родители. В художке их собрали около 40, в ЦМШ - более 200. В целом по стране их собрано более 150 тысяч. Министр образования Андрей Фурсенко уверяет педагогическую общественность, что приватизация этой отрасли не грозит. Министр культуры помалкивает…

Виктория Василенко, Газета «Южно-Сахалинск сегодня».

2 ноября 2006г.