Государственное патентное бюро Японии после многочисленных экспертиз наконец приняло решение (№ 07РО369) выдать патент на изобретение под названием «Тектометр для краткосрочного прогноза землетрясений». Об этом автору изобретения – южносахалинцу Евгению Васину сообщил патентный поверенный из Саппоро г-н Накамуро. Это событие трудно переоценить. Зарегистрирован прибор, который позволит предсказать местонахождение и силу будущего землетрясения. Один человек без всяких там нанотехнологий, чуть ли не у себя на кухне решил задачу, над которой бились тысячи исследователей и сотни институтов по всему миру. И до сих пор безуспешно: пока мировая сейсмология преуспела только в определении активных зон и выработке рекомендаций для строительства объектов в этих зонах. Все гениальное просто Устройство, которому теперь надлежит спасать жизни тысяч людей, весит всего около килограмма и легко помещается в дипломат. Снимать показания двенадцати датчиков может и неспециалист – в любом помещении, в полевых условиях. Для стопроцентно успешного прогноза необходимо, чтобы вся обитаемая территория была покрыта сетью таких приборов, установленных на расстоянии не более 50 километров. Открытие Васина в том, что его датчики фиксируют не механические колебания, на чем стоит фундаментальная сейсмология, а изменения в электромагнитном поле земли, которые предшествуют природным катаклизмам. Открытие он сделал в 2004 году, когда доводил «до ума» один свой давний прибор для анализа жидкостей. Вдруг заметил, что тот откликается на внешние воздействия земного характера: реагирует на осадки, фиксирует приближение тайфунов, циклонов, землетрясений. Причем каждому виду катаклизма соответствовало определенное, только ему свойственное очертание импульса. Импульс, предшествующий землетрясению, он назвал «штормовым». Несколько месяцев Евгений подкапливал убедительную статистику, а затем подключил к эксперименту начальника сейсмостанции «Южно-Сахалинск» Александра Спирина и автора этих строк – мы подсчитывали оправдываемость прогнозов. Евгений сообщал нам о предстоящих землетрясениях в радиусе 500 километров. Иногда между тревожными звонками проходили месяцы, иногда – пара дней. Мог позвонить и ночью: «Прибор начертил штормовой импульс, землетрясение произойдет в таком-то временном отрезке, на таком-то расстоянии, с такой-то магнитудой». Полностью подтвердившихся прогнозов за полгода было около десяти. Выяснилась закономерность: чем больше радиус от его прибора до эпицентра, тем больше погрешностей в прогнозе. Евгений поставил перед собой задачу локализовать радиус приема сигнала хотя бы до 50 километров и создал новый датчик, не реагирующий на дальние процессы. В радиус попали южные города Сахалина – Анива, Корсаков, Долинск, Невельск. За эти полгода в дальневосточном регионе не было ни одного землетрясения свыше 3 баллов, которое бы Васин не предсказал за 30 – 35 часов до события. Это уже совсем не походило на простые совпадения. И «Советский Сахалин» одним из первых СМИ в марте 2005 года обнародовал сенсацию о долгожданном приборе. Никому не нужное открытие Статья, правда, шума не вызвала. Почему-то никак не отозвались те, с кого, случись что, в первую очередь спросили бы за жертвы. Те, кто может понести от толчков колоссальные убытки. Когда я позвонила одному из руководителей компании, работающей на сахалинском шельфе, и спросила о причинах такой незаинтересованности, он ответил, что расходы на приобретение патента не предусмотрены в смете компании... Зато в смете были предусмотрены расходы на подготовку к скорбной дате – 10-летию нефтегорского землетрясения. Средства, выделенные нефтяниками на оплату дороги из разных концов страны приехавших посетить могилы и мемориал, были поистине огромными... В управлении МЧС по Сахалинской области тоже дали понять, что траты на расходы, связанные с патентованием, в их ведомстве тоже не предусмотрены, и вообще, они, спасатели, работают по факту, профилактика у них – не главное. Впрочем, кое-какая возня была. Так, некий центр научных технологий при одном из посольств вызвался помочь сахалинцу с патентом. Для чего попросил описание прибора, затрагивающее принцип его работы. Евгений отказался. Работники центра были настойчивыми до агрессивности и отстали от Евгения только тогда, когда он обратился за помощью к спецслужбам. Евгений попытался получить патент сам. Ближайшей в системе патентных поверенных оказалась Приморская торгово-промышленная палата, но договор, который они прислали, Евгений счел «полным фуфлом». Никакой ответственности за возможную утечку со стороны бюро... Остался Запад: мы как-то уверены, что там царствует закон. Но в Штатах патентное ведомство вообще не ответило, а из Канады сообщили, что у них большая очередь. В январе 2006 года васин подал заявку на патент в японию. Переговоры с патентным поверенным из саппоро вел его друг, знающий японский язык – владимир лавриненко. Японцы заверили, что на проверку изобретения уйдет два года, и назвали сумму, оказавшуюся впоследствии сильно заниженной. Спонсором выступила организация «дальморнефтегеофизика», где в 70-х годах евгений работал. Генеральный директор эдуард кропп, по его словам, васина не знал, в самом факте изобретения сомневался, но доверился своим коллегам – в их коллективе принято прислушиваться к другому мнению. Срок проверки изобретения растянулся на три года и два месяца, сумма округлилась до 40 тысяч долларов, вобрав в себя и расходы на две поездки васина в японию – он испытывал свой прибор в самом сейсмоактивном районе японии – в токио. Впоследствии свои прогнозы он размещал на сайте «сахалин-саппоро». Я спросила исполнительного директора дальморнефтегеофизики виталия чухонцева, почему он поверил васину, изобретателю-одиночке без высшего образования, в домашних условиях сделавшему открытие, принцип действия которого спонсорам до сих пор неизвестен. – образование и знания – все-таки разные вещи... Евгений – человек уникальный. Мы работали с ним в 70-е годы, у нас тогда, у единственных в стране, были аналоговые вычислительные машины, которые доставляли массу проблем. Я помню, что, когда его приняли на работу электронщиком, «сбоить» они перестали. Потом много лет мы не встречались, и вдруг он пришел, рассказал о своем изобретении и показал графики наблюдений. Графики и предложенная им интерпретация в виде прогноза землетрясений выглядели довольно убедительно. Поначалу были сомневающиеся, мол, деньги на ветер выкидываем. Но после того, как сбылись его прогнозы южно-сахалинского и невельского землетрясений 2007 года, разговоров больше таких не возникало... ТРИ ГОДА НА ОДНОЙ СИЛЕ ВОЛИ После морской геологии Евгений двадцать лет проработал фотокорреспондентом в областных газетах. Участвовал в фотовыставках, выпускал фотоальбомы, один из которых – «Просто жизнь» – получил международную премию 1994 года в номинации «Лучший репортаж о России». Журналист с Сахалина тогда стоял на сцене вместе с другими лауреатами – Светланой Сорокиной и Владимиром Познером. Затем он резко оставил журналистику, уединился в своей квартире, все время что-то конструируя. У него масса авторских свидетельств, но до сих пор не было ни одного патента. Некоторые его открытия, которые он так и не запатентовал, через время приносили славу более счастливым заграничным обладателям. ...Каждые четыре часа, в том числе и ночью, звонил будильник, и Евгений фиксировал показания прибора. С работой пришлось расстаться – она была связана с командировками, а доверить прибор было некому. Евгений потерял ощущение дня и ночи, исхудал и, в конце концов, законсервировал прибор и соорудил новый, выдававший информацию через каждые семь часов. Погрешностей в прогнозах стало больше, но некому было сравнивать: Евгений давно перестал надоедать кому-либо с предупреждениями и ставил в известность о предстоящих катаклизмах только своих спонсоров. С момента создания прибора – а это около четырех лет – он продержался исключительно на силе воли. День за днем проводил в полном одиночестве, предельно растягивая пенсию, поддерживаемый лишь редкими звонками и визитами тех, кто в него верил. Он почти упал духом, почти отчаялся. Нерв-ный перенапряг дал о себе знать серьезными сбоями в здоровье. Тяжело в нашей стране первооткрывателям! Возможно, ни один патент в мире не оплачен такой дорогой ценой, как этот. И цена его может возрасти с каждой минутой, каждым днем. Известно ведь, как тяжко у нас внедряется что-либо в производство. Другое дело – Япония. Те, кто хорошо знает национальный характер японцев и их чиновничью систему, утверждают, что зарегистрировать там патент очень сложно – они страшные бюрократы, въедливые перестраховщики. Но как только они убедятся в жизненной необходимости изобретения, опередить их во внедрении производственного образца будет нелегко. Неужели России придется покупать этот прибор у Японии? Неужели еще один дорогостоящий урок не пойдет для нас впрок? Просто в голове не укладывается, что мы, сахалинцы, так настрадавшиеся от землетрясений, будем покупать прибор за границей, прибор, созданный нашим земляком на нашей земле. О. ВАСИЛЬЕВА. КСТАТИ Ущерб от последнего разрушительного невельского землетрясения 2007 года – 8,5 млрд. рублей.
Cантехника
