Не могу не ответить на статью А. Васильевой «Молоко, которое мы пьем», опубликованную в «Советском Сахалине» 17 апреля. В ней была представлена точка зрения сотрудников молкомбината «Южно-Сахалинский» на новый «Технический регламент на молоко и молочную продукцию», согласно которому предприятие сейчас выпускает не столько молоко, сколько «молочный напиток». А произошло это потому, что «молоком» законодатель предписал называть только цельное молоко, на комбинате же в немалой степени работают на восстановленном, проще говоря, сухом молоке. «Мы как производители видим в новой градации «молоко» и «молочный напиток» всего лишь игру слов. Потому что сухое молоко – это такой же натуральный продукт», – утверждают тамошние специалисты и далее приводят различные доказательства этому. Сотрудники молкомбината, конечно, имеют право на собственное мнение, как и право отстаивать интересы своего предприятия. Но ведь и потребитель имеет право на получение полной и достоверной информации. А она заключается в том, что сухое молоко – это все-таки уже не истинное молоко. Да, действительно, содержание жира, белка, лактозы, минеральных веществ, присущих цельному молоку, при его выпаривании практически полностью переходит в сухое. Однако дело заключается в том, что натуральное молоко настолько сложный и сбалансированный продукт, что термическое воздействие так или иначе меняет его структуру. Особенно такое грубое, как сушка. Изменяется структура белков, исчезают придающие особую ценность молоку ферменты, иммунные тела. И при восстановлении получается уже совсем другой продукт. В нем есть «энергия», но нет «жизни». А «жизнь» – это главное в данном продукте, особенно для детей. В тех странах, где на здоровое питание обращают особое внимание, это давно поняли. Например, в Евросоюзе уже не пьют восстановленное молоко, а производят его главным образом на экспорт (хотя, конечно, продолжают использовать и в производстве мороженого, кондитерских изделий). Сухое молоко незаменимо при определенных обстоятельствах. Например, при длительных путешествиях, в северных районах, где производство цельного молока невозможно. Кстати, именно на последнее и упирают сотрудники молкомбината: «На Сахалине катастрофически не хватает цельного молока. Местные совхозы и фермеры не обеспечивают им в требуемом объеме жителей области...». Действительно, сельхозпроизводители области пока не могут удовлетворить спрос на цельное молоко. Но говорить о «катастрофической» нехватке – это перебор. Тем более что в области принята серьезная программа по наращиванию производства молока, завозятся новые высокоудойные племенные животные, увеличиваются надои. Например, в 2008 году продуктивность коров в сельскохозяйственных предприятиях достигла 4167 килограммов молока на корову, что на 3,2 проц. выше уровня 2007 года. Такие надои – лучший показатель среди регионов Дальневосточного федерального округа. Для сравнения: средний удой молока на корову в сельскохозяйственных предприятиях Амурской области в прошлом году составил 3997 килограммов – второе место по ДФО. Другое дело, что сокращаются поставки цельного молока на молкомбинат. Свою переработку уже наладили сельхозпредприятия «Заречное», «Томаринский», «Соколовское», «Комсомолец», монтируется необходимое оборудование в «Корсаковском». А происходит это из-за того, что сдавать свою продукцию на молкомбинат из-за его ценовой политики крайне невыгодно. Во всем мире 60 проц. средств, вырученных от продажи литра молока, идут производителю, а 40 оставшихся – переработчику и торговле. У нас же сейчас соотношение обратное, более того, крестьянину достается лишь 30 проц. Естественно, он ищет другие пути сбыта своей продукции. Ну, а комбинату приходится выпускать «молочные напитки», а затем успокаивать население. Никто не спорит, продукция этого предприятия качественна, и специалисты там работают отменные. Но все-таки разницу между цельным и восстановленным молоком проводить надо. Ю. Выголов, первый заместитель начальника управления сельского хозяйства Сахалинской области.
Cантехника
