Информация: Общество

Как на службу меня мать провожала...


7 июня 1990 года был образован совет солдатских матерей г. Южно-Сахалинска. Его возглавила А. Балябина. В скором времени сама жизнь подсказала, что деятельность организации востребована во всех районах области, и совет получил статус областного. С апреля 1991-го и по сей день председателем организации, которая сегодня именуется Сахалинским филиалом «Совета родителей военнослужащих России», является Л. Морозова. Людмила Ивановна сама 25 июня 1990 года потеряла сына, он проходил срочную военную службу в Душанбе. Л. Морозова награждена медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, медалями «Патриот России» и «За укрепление боевого содружества», другими наградами. В свое время выезжала в «горячие точки», объездила практически всю страну, посещая части, где служили и служат ребята с Сахалина и Курил. Словом, боевая женщина! Накануне 20-летнего юбилея организации автор этих строк побывал в совете, который расположен в Южно-Сахалинске по ул. Курильской, и застал там обычную рабочую обстановку. Телефон «не остывал» от звонков, причем важных и неотложных. Вот только что позвонили: на Курилах проблема. Нужно вывозить отслуживших срочников на Сахалин. Судно, задействованное для этих целей, взяло на борт лишь материковских ребят, а сахалинцы «зависли» с 12 мая там, где служили. И командирам частей головная боль – что с ними делать, и у солдат настроение мрачное, а уж про солдатских родителей и говорить не приходится – все испереживались... – Людмила Ивановна, чем в данном-то случае вы можете помочь срочникам и их родителям? – Не надо считать совет совсем уж беспомощным. Сейчас – не то что в 1990-х, с солдатскими матерями считаются. Есть у совета выходы и на командование Дальневосточного округа, а если понадобится – и на генштаб в столице. Проблема с Курилами не новая, повторяется ежегодно весной и осенью. Только что говорила с Хабаровском, командование пообещало в ближайшее время решить проблему, на место направлен офицер из управления воспитательной работы штаба округа. – Вы вспомнили про девяностые годы. С чего все начиналось? Ведь дело было совершенно новое, опыта набраться не у кого... – Все так и было. После гибели в армии сына Андрея ко мне обратилась одна из женщин, помогавшая на первых порах только что созданному городскому совету. Сказала, что в обществе таких же матерей, перенесших горе, мне будет чуточку легче. Я послушалась, пришла, да так и осталась на всю оставшуюся жизнь... Не было ни помещения, ни средств. Собирались в красном уголке пожарной охраны, спасибо нашим огнеборцам, приютили! Обсуждали свои проблемы, поддерживали друг друга как могли, ходили по инстанциям. В декабре 1990-го А. Балябина оставила дела на меня, уехала на материк. В наследство мне досталась скромная тетрадь в клеточку с номерами нужных телефонов. Так и началась моя председательская вахта. – С чего начинали? – Тогда все наше внимание было обращено на ребят, проходивших срочную службу. Случаи дедовщины, хамства со стороны офицеров. В основном с этим разбирались. Теперь акценты сделаны на работе с призывниками, в некоторых случаях помогаем и семьям офицеров, естественно, постоянно держим в поле зрения родителей, потерявших своих сыновей в армии, отстаиваем их интересы, добиваемся социальной поддержки. Многое все равно перекликается с прошлым, но главное – в связи с сокращением срока службы прекратилась та дедовщина, которая процветала прежде в частях. Сейчас чаще приходится разбираться с хулиганством, неуставными отношениями, но это уже из другой «оперы». Хорошо помню свой первый визит в одну сахалинскую часть. К нам обратились два парня-«бегунка». Они рассказали о порядках, которые царили в части, объяснили, почему были вынуждены податься в бега. Едва мы появились в части, командир при мне как завернул трех-этажные маты! Досталось и мальчишкам, и мне, и всем матерям, и черту с дьяволом! Что было делать? Собралась духом и выговорила ему насчет его поведения, отношения к солдатам и всего, что накопилось. Он опешил, не ожидал такого поворота событий. Закончилось тем, что ребята эти спокойно дослужили, порядок в части не сразу, но навели, а мы с этим командиром стали большими друзьями. Когда он уезжал на материк, позвонил, попрощался с благодарностью... – К вам бывает трудно дозвониться, предполагаю, что не дают вам покоя в основном матери солдат-сахалинцев и тех, кто живет на материке. У вас здесь, прямо при совете, комнатушка приспособлена для того, чтобы приезжие могли остановиться, найти на время кров. Но при работе с людьми далеко не всегда картина бывает глянцевой. Случается ли так, что приходится отказывать в помощи матерям солдат? – Да. Примеров не так много, но есть. Вот свежий. В прошлом году наш парень, сахалинец, проходил службу на флоте. У него был последний рейс перед демобилизацией – возвращались из Китая во Владивосток. Он и его сослуживец, родом с Поволжья, совершили преступление. Убили парня, который был младше, сына морского офицера, между прочим, который вырастил его один, без матери. Думали, что никто их не увидит, привязали к ногам груз и выбросили за борт. Но нашелся свидетель убийства, такой же парень, он, правда, побоялся сразу рассказать правду. По прибытии в порт назначения сахалинец и его подельник уволились и уехали. А парень-свидетель, не найдя в себе сил больше носить такой груз, подошел к командиру, повинился и рассказал, что и как было. Он перенес сильный стресс, пришлось даже некоторое время лечить его в госпитале. А ко мне обратилась мать того самого сахалинца. За помощью. Я ответила отрицательно. Виновен – должен ответить по закону, помогать в таком случае не имею никакого права. Парня осудили, кажется, на 16 лет. Другой случай произошел в Невельске года три назад. 19-летний парень служил в военном оркестре. Он и командир... воспылали чувствами к одной женщине, тоже имеющей отношение к оркестру. Закончилось печально, молодой музыкант зарезал командира на почве ревности... Снова последовало обращение к нам от родителей. Мы сказали, что разделяем их горе и беду, но помогать в данном случае не имеем права. Мы ведь не адвокатская контора, не юристы... Гораздо больше других примеров, когда налицо не «тяжелый» криминал, а казарменное хулиганство на почве неуставных отношений. Вот совсем недавно обратился к нам отец солдатика. Его сын уже дослуживал положенный срок по призыву, а тут подрался... Разобрались в ситуации, видим, что парень не безнадежный, винится, раскаивается, взялись помогать. Постоянно держим контакт со следственными органами, с адвокатом... Понимаете, это не тот случай, когда нужно наказывать по всей строгости, можно парню всю жизнь поломать... – Вы сказали о том, что основной упор делаете сегодня на работу с призывниками и их родителями. Как строятся эти взаимоотношения? – Самое главное – удалось пробить в Москве важнейший для нас вопрос о том, чтобы часть сахалинцев оставалась служить в пределах островной области. В январе в Москве проходил «круглый стол» с участием представителей министерства обороны, генштаба. Нельзя было упускать такую возможность – я подняла больной вопрос на всеобщее обозрение, и, что особенно приятно, по нему вскоре было принято решение. А именно: теперь разрешено оставлять на Сахалине всех специалистов, прошедших подготовку в школе РОСТО, а также ребят, находящихся в сложном семейном положении. В каждом случае дано право разбираться на месте призывной комиссии. Это хорошо. Но вместе с тем есть еще масса нерешенных вопросов. Например, такой: на наш взгляд, несправедливо, что студентам вузов отсрочку предоставляют (так велит закон), а учащимся учреждений среднего специального образования – нет. К нам обратились парни, обучающиеся в нашем медицинском колледже на отделении стоматологии. У них тупиковая ситуация: сейчас должны идти в армию по призыву, а данное отделение будет закрываться. То есть они не смогут получить потом свои полноценные дипломы. В данном-то случае есть надежда помочь, совет обратился к губернатору области, который является председателем призывной комиссии области, в его компетенции решить такую проблему. Но в целом это картину не меняет, будем обращаться в Госдуму. – Какие другие направления в работе совета будут, на ваш взгляд, актуальны в ближайшее время? – Беда сейчас в частях: в процессе реформирования, сокращений они остались вообще без воспитателей, психологов, даже без медиков! Если у парня заболел зуб – командир должен его отправить в госпиталь... Это явный перегиб. Все возложено на плечи командиров, которым в первую очередь, естественно, нужно решать свои боевые задачи. На таком фоне, думаю, совету солдатских матерей обязательно нужно чаще бывать в частях, проводить свою воспитательную работу. Что мы и делаем и будем делать. Другое направление – работа с родителями, членами семей, потерявших своих сыновей в армии в разные годы. У нас в списках таких более трех сотен. В прошлом году активисты совета объехали весь север Сахалина. Через областную администрацию «пробили» квартиру для мамы погибшего солдата, жившей в Александровске-Сахалинском в ужасном жилье. В Охе в частном доме живет другая семья, потерявшая сына. Отец – инвалид I группы, прикован к постели. Водопровода нет. Дом на отшибе, словом, условия никакие. Пока удалось решить вопрос с водопроводом, деньги перечислены, мы держим ситуацию на контроле. Отдельная статья – работа с самими ребятами, получившими инвалидность во время службы в армии. У нас их около двухсот человек, каждого знаем. К слову, в свое время совет инициировал принятие областного закона о дополнительных гарантиях военно-служащим, получившим инвалидность I и II группы во время службы, и одиноким матерям таких солдат. Сейчас добиваемся, чтобы учитывались и инвалиды III группы и осуществлялись доплаты к мизерной пенсии... Словом, работы в обозримом будущем много разной. Я. САФОНОВ.

Газета "Советский Сахалин"

16 июня 2010г.


Вернуться назад