Конфликтная ситуация «Сгорел» за 30 часов Николай С. болел хроническим панкреатитом около трех лет, строго соблюдал диету, но в тот злополучный июльский день 2011 года ему пришлось срочно выехать по рабочим делам за пределы города, поесть с собой не взял, перекусил в дороге шашлыком, и после этого обеда ему стало нехорошо. Вернувшись с работы, он попытался облегчить боль подручными лекарствами – не получилось. Тогда Николай с женой поехали в южно-сахалинскую городскую больницу им. Ф. Анкудинова. А через сутки с небольшим его не стало. Было Николаю 29 лет. Смерть молодого человека не укладывалась в головах родных и близких. Как нелепо умереть из-за разового нарушения диеты в таком возрасте, к тому же при своевременном обращении за медицинской помощью. Николай С. был обречен, доказывает судебно-медицинская экспертиза. Врачи лечили его правильно, адекватно состоянию, но больной имел к этому времени очень тяжелые заболевания, которые и поспособствовали летальному исходу. Нет, настаивают родные, он мог бы жить и жить, если бы в больнице боролись за его жизнь, сделали бы все возможное. Николай долгое время пробыл в приемном покое, рассказывают они. Дежурные хирурги были заняты на операции, больные терпеливо ждали. Николай уже не мог терпеть боль: сначала он стонал, потом начал кричать. Больные начали наседать на медсестру: «Ну сделайте же ему какой-нибудь укол». «Без назначения врача не могу, – объясняла она. – Надо ждать». Появились дежурные хирурги, начали осмотр больных – но не с Николая. Когда очередь дошла до него, он от боли уже не мог говорить, за него объяснялась жена. В отделение парня увозили на каталке. К лечению Николая приступили в начале новых суток. Причем в отделении не оказалось препаратов, подавляющих секрецию поджелудочной железы. Об этом доктора умолчали и сказали родным только во второй половине следующего дня. Те купили и привезли необходимое, но время было упущено. Ночью после капельницы молодому мужчине стало плохо. По словам соседа по палате, Николай ворочался, стонал, несколько раз с трудом выходил в коридор – видимо, искал медперсонал, – а потом лег и затих. Уснул и сосед, проснулся от шума: вокруг кровати Николая крутился медперсонал. Уже светало. Ночная смена уверяла, что утром больной чувствовал себя даже лучше, чем в момент поступления. Но врач дневной смены, делая обход, нашел Николая в очень тяжелом состоянии, с явлениями интоксикационного шока, и пациент был переведен в реанимацию. Родные требовали от врачей каких-то активных действий, но им отвечали, что для операции нет показаний. А их не было потому, считает консультировавшаяся с другими докторами мать, что Николаю сделали спинномозговую анестезию, и это обезболивание стерло картину некроза поджелудочной железы. Врачи ждали определенных симптомов, а их не было. Симптомы появились к ночи. Матери – Лидии Акимовне – по телефону сказали, что сына сейчас прооперируют, и она помчалась в больницу. Однако операция не состоялась. Как рассказали матери неофициально, хирург был вынужден отвлечься на операцию другого больного, а потом было уже поздно. По официальной версии, никаких других больных не было, а оперировать побоялись из-за очень плохого состояния. В 6 утра Николай умер. Мать до сих пор не может понять, как в больнице, оснащенной современными методами диагностики, со штатом опытных врачей не постарались применить все возможности для спасения жизни молодого человека. Все чего-то ждали. Министерство здравоохранения Сахалинской области, куда Лидия Акимовна обратилась с жалобой по поводу смерти сына, подтвердило часть ее претензий. Было комиссионное расследование адекватности оказанной Николаю помощи, и выявлен ряд нарушений, допущенных при лечении. Среди них указаны и не сделанная катетеризация вены, и сделанная, но «частично противопоказанная» спинномозговая анестезия; не назначенные своевременно препараты (которых попросту не было), отсутствие четкого плана ведения больного при поступлении, а также записей врачей-хирургов, осматривавших его в отделении. Комиссия посчитала, что допущенные нарушения могли повлиять на течение основного заболевания и его исход. Но назначенная чуть позже судебно-медицинская экспертиза полностью обелила действия медработников. В ее выводах значится, что оказание медицинской помощи было своевременным, в достаточном объеме и прямой причинно-следственной связи между действиями медработников и наступлением смерти нет, так как смерть наступила от заболевания, а не от действия или бездействий. С опозданием на 12 часов За неделю до смерти Николая С. в этой же больнице от некроза поджелудочной железы умерла 22-летняя студентка Анна К. По странному совпадению, она была горнозаводчанкой, как и он. В отличие от Николая Анна до поступления в больницу к врачам по поводу болезни поджелудочной железы не обращалась. Приступ случился ночью, к утру стало совсем плохо. В общежитие вуза вызвали «скорую». Фельдшер предположил острый гастрит, Анне промыли желудок и уехали. Но лучше не стало. Девушка позвонила маме в Горнозаводск, а та снова вызвала «скорую». В девятом часу утра Анну доставили в городскую больницу. Здесь ее через 40 минут осмотрел инфекционист, через полтора часа – хирург. После анализов выставили диагноз: острый панкреатит. Из Горнозаводска приехали родители девочки, кстати, золотой школьной медалистки. Они видели, что медицинская помощь их дочери оказывается ненадлежащим образом, поэтому стали ходить за врачами по пятам, просить быстрее оперировать. В 14 часов ее перевели в реанимационное отделение. Операция состоялась только в 18.30. По ходу уточнили диагноз: основное заболевание – желчнокаменная болезнь, обостренная и осложненная холециститом и панкреонекрозом, разлитой ферментативный перитонит. Каких-то драматических подробностей о дальнейшем пребывании Анны в больнице нет, поскольку до последнего времени не были опрошены ни родители, ни медперсонал, хотя родные обратились в следственные органы через короткое время после смерти девушки. Известно, что Анну по жизненным показаниям оперировали еще четыре раза. Все было напрасно. Умерла она тоже в 6 часов утра, как и Николай С. И в этом случае министерство здравоохранения проводило служебную комиссионную проверку, и были обнаружены нарушения, однако не столь значительные, что в лечении ее земляка. Комиссия отметила неверную интерпретацию симптомов заболевания фельдшером скорой помощи, отсутствие подписи больной о ее согласии на операции и то, что не указано время госпитализации в хирургическое отделение и перевода в реанимацию. Судебно-медицинской экспертизы не проводилось. Родители вынуждены были сами заказать ее в Челябинске. Независимые эксперты проанализировали действия южно-сахалинских врачей, предпринятые ими до первой операции, и констатировали, что задержка с выполнением экстренной операции составила не менее 12 часов. И вот этот вывод – на сегодня единственный аргумент родителей Анны в поисках закона и справедливости. Он подтверждает их предположения, что дочка не была обречена, что есть и вина врачей в ее смерти. Ошибки были Располагая этой информацией, я обратилась к руководству южно-сахалинской городской больницы им. Ф. Анкудинова за комментариями, разговаривала с заместителем главного врача по хирургической службе А. Ширяевым. Известно, что эта больница – экстренной медицинской помощи, сюда везут много пациентов в очень тяжелом состоянии. Каждый день здесь умирают больные. Но одно дело, когда уходят люди пожилые или получившие травмы, несовместимые с жизнью. Но Анна и Николай были молоды, поступили не в самом тяжелом состоянии. Судя по всему, даже врачи не предполагали, что все окончится для них смертью. Конечно, для близких смерть родного человека всегда трагедия, многие не хотят мириться с ней, ищут виновных, часто безосновательно упрекают врачей. Но в случаях, о которых идет речь, есть и объективные, признанные специалистами, скажем так, «виновные обстоятельства»... Замглавврача старался быть честным, не уходил от ответов на неудобные вопросы. Говорили мы в основном о смерти Николая С., в его лечении было найдено больше нарушений. Меня, как и Лидию Акимовну С., интересовало, почему больным приходится так долго ждать врачей в приемном покое? Почему в больнице не оказалось жизненно необходимых препаратов? Почему больной ночью может остаться без медицинского контроля? Не установить ли в таком случае в палатах «тревожные» кнопки? Оказывается, в больнице сохранилось штатное расписание еще советских времен, когда благодаря профилактической работе не было столько запущенных больных, как сегодня. Ночью в ней всего два дежурных хирурга; когда они на операции, поступившие больные вынуждены их ждать, поскольку в одиночку хирург оперировать не имеет права, только вдвоем. Конечно, два дежурных врача – это мало, согласился зам главного врача, но на увеличение штатов необходимы дополнительные деньги, а в медицине сегодня курс на оптимизацию расходов. Замглавврача отсутствие препаратов объяснил тоже финансовыми трудностями. Необходимые для лечения Николая препараты закончились за несколько дней до его поступления. Заказали еще, но новая партия не успела поступить. А родным врачи поостереглись говорить, потому что люди часто, соглашаясь на покупку препаратов, потом требуют возврата денег за них через фонд обязательного медицинского страхования или от больницы напрямую. И крайним становится врач, предложивший родным приобрести препараты. Допускает А. Ширяев, что больной мог не найти ночью медработников. Дежурная медсестра сидит на посту процентов 10 своего рабочего времени, у нее много другой работы. Естественно, требуется более надежный способ вызова дежурного персонала к больному, чем поиски по отделению. До недавнего времени средств на установку «тревожных» кнопок в палатах не было, но сейчас больница модернизируется, четверть помещений в ремонте, и в отделениях определяются, в каком виде устанавливать эти кнопки. Возможно, они появятся в консолях над кроватями больных. Анализируя обстоятельства оказания медицинской помощи Николаю С., замглавврача несколько раз повторил: – Ошибки были, но больного не бросили на произвол судьбы, как представляют ситуацию его родные. И главная ошибка, наверное, в том (этот вывод напрашивается сам собой), что врачи недооценили тяжесть состояния парня. Они знали, что у него обострение хронического панкреатита, а от этого, как правило, не умирают. Этот острый панкреатит подобен пожару, он непредсказуем. Тяжелейшего панкреонекроза не ожидали. Делали врачи скорее всего скидку и на возраст больного, на молодой организм. Но никто, даже родные, не знал о тяжелом атеросклерозе: просвет в сосудах Николая более чем на 50 проц. был забит холестериновыми бляшками, а аорта была поражена атеросклерозом на 70 проц. Это обнаружилось только при вскрытии. Правда, мать этому посмертному диагнозу не доверяет, говорит, что такое тяжелое заболевание должно было дать о себе знать еще при жизни. У Николая развился сильнейший эндотоксикоз, справиться с которым не смогли. Уже после его смерти больница приобрела аппарат, который хорошо помогает выводить в подобных случаях токсины из организма. Правда, расходные материалы к нему очень дорогие, один сеанс обходится в 25 тыс. рублей. Их закупили на 1 млн. рублей, и почти весь запас использовали на одного больного. И он выздоровел. Человеку повезло. Появись бы аппарат раньше, может быть, спасли бы и Анну с Николаем. Неподведенные итоги А. Ширяев говорит, что в больнице знают о том, что семьи Анны и Николая обратились в следственные органы, и хотят, чтобы следствие досконально разобралось и установило вину или невиновность врачей. Сам он уверен, что его коллеги этих больных добросовестно спасали. Обе стороны надеются на следственные органы, но следствие волокитит расследование. И это не голословное обвинение. По крайней мере, по делу о смерти Анны К. факты волокиты, неустановления всех обстоятельств происшедшего неоднократно признавались прокуратурой. До последнего времени – а со дня смерти девушки прошло уже полтора года – не опрошены в полном объеме родители и медперсонал больницы, не установлено, по чьей халатности не было получено от Анны или хотя бы ее от родителей письменное разрешение на оперативное вмешательство, не запрошены необходимые медицинские и иные документы. Не проведен ряд необходимых следственных действий, не признан потерпевшим отец Анны, не завершена местная судебно-медицинская экспертиза, которую родные ждали, чтобы сравнить с выводами независимой челябинской. После смерти Анны родители уехали на материк, забрав с собой тело дочери, на Сахалине их интересы представляет горнозаводский адвокат В. Мишин. Он рассказывает, что проверка следствием явно затягивалась, он неоднократно подавал жалобы на бездействие следствия и летом этого года предъявил выводы независимой экспертизы следствию. Только после этого следственный отдел Южно-Сахалинска возбудил уголовное дело, признал мать Анны потерпевшей и назначил судебно-медицинскую экспертизу в Москве. Причем все постановления, вынесенные старшим следователем М. Ли и подписанные в июле – августе 2012 года, выданы были В. Мишину на руки только 30 ноября, после того как он написал кучу жалоб в высокие инстанции и побывал на приеме у заместителя прокурора области В. Минигораева. Постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы родилось раньше, чем мать Анны была допрошена в качестве потерпевшей, а отец, как уже говорилось, не признан потерпевшим и не допрошен вовсе. Из-за этого родители были лишены возможности поставить перед экспертами дополнительные вопросы для экспертизы. Кстати, вопрос с экспертизой, несмотря на принятое постановление, так до конца и не решен. В. Мишин заявил очередное ходатайство о ее проведении. Но если по делу о смерти Анны К. наметились какие-то подвижки, то в истории Николая С. нет признаков движения. Уголовное дело не возбуждено. Следствие ссылается на выводы сахалинской судебно-медицинской экспертизы и склонно им всецело доверять. Назначать независимую экспертизу не намерено. Лидия Акимовна, видимо, будет заказывать ее за свой счет в надежде, что та сделает выводы, отличные от имеющихся. Ни те, ни другие родители крови не хотят. Хотят только справедливого разбирательства и перемен в медицине. Да, некроз поджелудочной железы – заболевание тяжелое, смертность от него от 30 до 80 проц., но не факт, что их дети должны были умереть. Или факт? Н. КОТЛЯРЕВСКАЯ.
Cантехника
