Информация: Общество

Вся жизнь – в одном сердечном ритме


Далекое – близкое О таких супружеских парах, как Ангелина Николаевна и Владимир Владимирович Герцоги, принято говорить: живут душа в душу.  И, насколько мне удалось убедиться, в случае с данной парой это отнюдь не заезженная формула, а полная глубокого содержания истина, испытанная десятилетиями. Их-то и называем мы сегодня, ко всему прочему, еще и детьми войны. ДЕТСТВО,  ЮНОСТЬ,  ВОКЗАЛЫ,  ПРИЧАЛЫ… – Папа у меня был военным и воспитал из меня довольно хорошего воина, – Ангелина Николаевна задумалась, погружаясь памятью в рассказы родителей о далеких тридцатых. Тогда она была совсем еще малышкой, но позднее узнала, что   в 1939-м, сразу после того как ее папу, новоиспеченного лейтенанта Николая Тарасенко, направили после бронетанкового училища продолжать службу на Дальний Восток, они с мамой, разумеется, поехали с ним. Папа был назначен  строить  укрепрайоны – их тогда возводили по всей границе с Маньчжурией. В сентябре 41-го, когда гитлеровские войска рвались к Москве и вероятность нападения Японии на СССР стала реальной, все семьи военнослужащих, жившие рядом с дальневосточными  границами, были срочно эвакуированы   в Сибирь. Вот эту-то поездку она помнит уже отчетливо: теплушку-вагончик, продуваемый насквозь; и  железную печку, которую все почему-то звали буржуйкой, хотя она старалась поддерживать тепло;  и трудяги-паровозы, окутанные клубами пара; и толпы людей, бегающих на станциях за водой и кипятком навстречу друг другу, потому что шла «встречная» эвакуация – и с запада на восток, подальше от войны, и с востока на запад – подальше от ее угрозы… Однако уже через год, когда стало совершенно очевидно, что Япония на нас не нападет, пока не увидит явного превосходства вермахта  над Красной Армией, всех эвакуированных с Дальнего Востока вернули к месту службы их мужей, отцов и братьев. Гелин папа к тому времени уже командовал учебным батальоном танкового полка и занимался подготовкой бойцов для отправки на западные фронты. Приходилось и постоянно помнить о возможных провокациях самураев, то есть не расслабляться, а быть всегда готовыми отразить любую их вылазку. Словом, держать порох сухим.  Тем  временем  для Гели настала  пора идти  в первый  класс. Наряду с обычной учебой папа  взялся   и за ее «военное» образование. «Они с мамой ждали, что у них будет мальчик, а взяла и родилась я», – не без иронии говорит наша героиня. Поэтому Николай Степанович  решил воспитать дочь в «мужском формате», как бы неоднозначно это ни прозвучало в наши дни. Научил ее – для начала – чистить и смазывать охотничье ружье, рубить пыжи, набивать патроны. Брал ее с собою на охоту, благо угодья приморские были в те времена богаты и дичью, и зверем. Дальше – больше: юная амазонка прекрасно освоила стрельбу «из всего, что стреляло», будь то охотничье ружье,  маузер, пистолет, наган, автомат ППШ или ручной пулемет. В августе 45-го им пришлось на время прервать занятия по военной подготовке: папа отправился со своим батальоном освобождать китайские города и села от японских милитаристов. За взятие  г. Мукдена комбат Тарасенко был награжден орденом Красной Звезды. После окончания войны с Японией он возвратился в Приморье и продолжил службу. Не забывал Николай Степанович и о воспитании дочери, считая защиту Отечества главной профессией Тарасенко: ведь  из их семейства семь человек участвовали в Великой Отечественной войне, двое из них погибли – его брат Алексей при обороне Ленинграда, а сестра Маша была связной-разведчицей в партизанском отряде и убита при выполнении задания в тылу противника.  – Танк Т-34 стал для меня как дом родной, – рассказывает Ангелина Николаевна. – Папа часто брал меня на тренировочные стрельбы. Когда кто-то из молодых бойцов «мазал» по мишеням, он командовал: «Ангелина, покажи, как надо!». Я – в танк, занимаю место у пулемета, механик-водитель дает газу, и я на ходу поражаю цель за целью. Заботился офицер и о культурном развитии своей любимицы. В 47-м семья на два года переехала в Ленинград, куда Николая Степановича направили на учебу в академию бронетанковых войск, и все это время он совмещал занятия в аудиториях с эстетическим воспитанием дочери. Регулярно водил ее на экскурсию по городу, едва начавшему оправляться от кошмаров блокады, но по-прежнему прекрасному. «Я готов целовать каждый камешек этого творения Петра», – говорил он, а она впитывала в себя аромат его слов, с восхищением разглядывая Исаакий,  Медного всадника, коней Клодта, Эрмитаж… Девочка, по сути, не видевшая ранее  городов, а тем паче таких огромных, как Питер, была потрясена его величием и красотой. Однажды это побудило ее, такую дисциплинированную и хорошо успевающую, на отчаянный проступок. Она начала пропускать занятия в школе, и длилось это каждый понедельник в течение четырех месяцев. Когда отец, узнав об этом, строго спросил прогульщицу: «Где ты бываешь, Ангелина?», она честно призналась: «В Эрмитаже, папа». Николай Степанович с облегчением рассмеялся и обнял дочь: «Молодец, девочка! Ходить в самоволки вообще-то нельзя, но в Эрмитаж – простительно. Это ведь тоже школа, школа искусств, правда?». Что и говорить, мудрый был папа, между прочим, отец еще двух дочерей и сына… После академии семейство возвратилось к прежнему месту службы и жизни – в Приморье. Военные городки менялись один за другим: Барабаш, Посьет, Гродеково, Камень-Рыболов, Покровка… До сих пор у нее в памяти карта тех мест. За годы учебы Геля сменила 17  школ, однако успешно сдала выпускные и уже собиралась, разумеется, в высшее бронетанковое училище, где для девочек полагалось при поступлении десять мест. Но, к всеобщему удивлению, она подала документы в Хабаровский мединститут – словно проснулся в ней «зов предков»: девушка вспомнила, что как минимум три женщины в их роду по материнской линии были медиками – и мама, и тетя, и даже бабушка, которая хотя и значилась всего лишь повитухой, но кроме приема родов знала все о разных болезнях и лечила их травами. Наверное, проснулась в Геле уже и женщина, будущая мать, которой более свойственно исцелять людей, нежели калечить. Словом, она стала студенткой мединститута. Здесь и пересеклись их пути с Володей Герцогом, ее однокурсником, который пошел в медицину из желания лечить, во-первых, всех своих родных, во-вторых, все остальное человечество. «НАС ЗАКАЛЯЛИ  С МАЛЫХ ЛЕТ» Его детство начиналось вполне благополучно. Папа был капитаном дальнего плавания и надолго уходил в моря, а мама работала бухгалтером на одном из предприятий Владивостока. За Вовой ей помогал приглядывать его любимый  дедушка. Но в 38-м, когда отец был в плавании, маму и дедушку «приютили» лагеря ГУЛАГа.  Трехлетний малец остался вначале на попечении соседей, а затем бабушки (матери отца), которая увезла внука в далекий город Мариуполь. Однако через десять месяцев маму отпустили к малолетнему сыну, а вот дедушке выйти на свободу было не суждено… Обоим им – светлая память. Объединившаяся в Мариуполе семья Герцогов прожила там два года, но перед началом Великой Отечественной снова переехала на Дальний Восток. Обосновались в Николаевске-на-Амуре. Владимир Иванович устроился на рыболовецкое судно и опять подолгу пропадал на путинах. А в 1943 году они возвратились в родной Владивосток. Здесь Володя пошел в школу. Помнит, как в августе 45-го отец, как обычно, ушел в море, но мама почему-то очень волновалась за него. Потом они узнали, что капитан дальнего плавания Герцог участвовал со своим судном и экипажем в доставке и высадке красноармейского десанта на один из Курильских островов. После войны с Японией он работал на  судах рыбпрома, а к концу своей морской карьеры возглавлял в Южно-Сахалинске областную инспекцию безопасности мореплавания и портового надзора. Студенческие годы, пронесшиеся стремительно, были наполнены и учебой, и разнообразными увлечениями, которых у Володи было предостаточно. Развить способности студентам помогала комсомольская дисциплина. Понадобилось оформлять стенгазету – ему пришлось применить свои навыки в рисовании, а заодно писать стишки на злобу дня. Не хватало в институтском хоре мужских голосов – парню дали поручение петь баритоном, и у него действительно прорезался баритон, настолько недурственный, что несколько лет спустя педагог музшколы Инна Лебедева, у которой он брал уроки вокала, предрекала ему карьеру профессионального певца. Назначили его на роль конферансье – и стал Володя Герцог хабаровским «Тарапунькой» – очень популярным тогда артистом разговорного жанра.  Они сблизились с Гелей, оба увлеченные водными походами по Амуру. Однажды такое  путешествие стало для студентов серьезным испытанием. Отправились в плавание на двух шлюпках, почти сразу после ледохода. Из-за резкого порыва ветра их четырехвесельный ял, шедший под парусами, перевернулся. Четверо девушек и Володя оказались в ледяной воде. Но все хорошо плавали и были готовы к такому ЧП.  Их переворот, к счастью, заметил экипаж небольшого теплохода и пришел на помощь. Всех, конечно, подняли на борт и обогрели в машинном отделении. А чтобы Володя, которого спасательная шлюпка забрала последним, не простудился, студентки стали дружно  растирать его торс своими ладонями. – Когда Геля прикоснулась руками к моей спине, – вспомнил Владимир Владимирович, – меня что-то прошибло. Будто вдруг током ударило. Как же так, думаю, такая красивая девушка, а я  в нее еще не влюбился. И с тех пор смотрю на нее только влюбленными глазами, а каждый день возвращения домой для меня – праздник. – А меня в Володе покорило тогда то, с каким упорством он помогал однокурсницам выбраться из воды, и то, что сам он поднялся на судно последним, – дополнила его рассказ жена. – И больше мы с ним не расставались, если не считать служебных командировок. В прошлом году отметили изумрудную свадьбу, то есть 55-летие совместной жизни. ПО ГИППОКРАТУ  НЕ КЛЯЛИСЬ, НО РАБОТАЛИ  ЧЕСТНО Окончен вуз. Молодая пара, у которой еще длился «медовый год», прибыла по распределению на Сахалин, полная энергии и желания поскорее освоить все глубины своей гуманной профессии. Ангелина Николаевна часто вспоминает напутственные слова председателя экзаменационной комиссии, сказанные при вручении дипломов на выпускном вечере в студенческой столовой. «Вы молодцы, что окончили институт. Но вы, ребята, даже не представляете, какой  крест на себя взвалили!». И они очень скоро убедились, насколько был прав профессор. – Меня определили в детскую инфекционную больницу участковым врачом, – рассказывает Ангелина Николаевна. – Участок большой, вызовов много, особенно когда дети гриппуют. И к каждому больному добиралась пешком. Это, конечно, по молодости не проблема, но вот сахалинские метели… Первое время я их просто боялась: ну, думала, заметет меня где-нибудь, и никто не найдет. На участковых врачах тогда была огромная нагрузка. Явишься по одному вызову, скажем, в барак, а там двадцать человек живут, а рядом соседи – узнают, что доктор пришел,  и все хотят что-нибудь подлечить. Бывало, заходишь на какую-нибудь улицу утром, а уходишь вечером. И стараешься всюду успеть. За это коллеги за глаза называли меня то «девушка с Сихотэ-Алиня», то «гончая». Я сначала рассердилась, узнав о таких прозвищах, а потом подумала: так это же здорово! Значит, признают мои старания. Эта ее «прыть» и хорошая физическая подготовка не раз помогали. Однажды они с Володей поехали на велосипедах по грибы в район села Дачного. «Велики» оставили у  тропы, углубились в лес и немножко заблудились. Пока муж пытался определить, в какой стороне тропа, жена уже забралась на высокое дерево и сразу же нашла и тропу, и «велики». Тем временем у Владимира дела складывались так. Его, как и жену, по прибытии на остров спросили, в каком направлении медицины он хотел бы работать. Хирургом, ответил выпускник. «А не поработаете ли пока патологоанатомом? – спросил сотрудник облздрава. – Нам сейчас крайне нужен именно такой врач». Владимир немного подумал и решился. Почему бы, и впрямь, не попробовать в этой, не очень-то престижной должности? Ведь такой опыт ему потом пригодится при хирургических операциях. И согласился – на три года. А через семь лет их с Ангелиной направили в ординатуру, после которой она многие годы работала заведующей инфекционным отделением  детской больницы Южно-Сахалинска, а он так и остался патологоанатомом. Ибо эта рутинная, однако и весьма ответственная работа окончательно стала его главным делом: ведь результаты гистологических исследований, которые проводят именно патологоанатомы, имеют чрезвычайно большое значение в современной диагностике онкологических и иных заболеваний. Начав с должности рядового врача, он со временем организовал патолого-анатомического бюро и был в 2006 году занесен в альманах «Лучшие люди России» по разделу «Медицина». В послужном списке Владимира Герцога – звания заслуженного врача РФ, отличника здравоохранения Сахалинской области и ветерана труда. В будущем году Владимиру Владимировичу исполнится 80, из которых  без малого 55 лет отданы медицине,  но он до сих пор работает в том же бюро. Держится ветеран молодцом и считает своим лучшим лекарством ходьбу, которой он отводит время каждый день. Ангелина Николаевна – не меньший трудоголик, чем  супруг. Ее врачебный стаж – 53 года.  Когда работала в городской детской больнице, ставшей с недавних пор областной, ей не раз пришлось экстренно выезжать в районы области и помогать коллегам  разобраться в характере заболеваний. Так было, например, во время внезапной вспышки псевдотуберкулеза в Северо-Курильске. Об этой болезни местные медики ничего еще не знали. По заданию облздравотдела туда полетели три врача: эпидемиолог, лаборант и она как клиницист, знающий многое о физических признаках  инфекционных заболеваний. По прилете они сразу же осмотрели и обследовали всех детей пионерлагеря, 62 из которых были явно больны. Ангелина Николаевна  быстро разобралась, что за «зараза» проникла на остров Парамушир, назначила требуемое лечение, и довольно скоро все маленькие пациенты выздоровели. А уже после ухода на пенсию она, можно сказать, провела прием двух детей, живущих в США, по… телефону. Эти малыши были у русских женщин, переехавших  в Америку с Сахалина и знавших о большом опыте, квалификации и возможностях Ангелины Николаевны (ведь за полвека работы многие российские педиатры успевают обслужить до полумиллиона детей каждый). Выслушав родителей  и установив причины изменения состояния маленьких соотечественников, Ангелина Николаевна дала обеим мамашам исчерпывающие врачебные рекомендации и исключила необходимость дорогостоящего стационарного обследования и лечения, предлагаемого ее американскими коллегами.  Благодарности родительниц не было предела… Многолетний труд Ангелины Николаевны также был отмечен  званием «Отличник здравоохранения». Отрадно, что обе их дочери тоже стали медиками: старшая, Ольга, работает врачом клинической лаборатории областной больницы, Яна – процедурной медсестрой санатория «Сахалинские минеральные воды». И, конечно, на их выбор повлиял пример родителей. …В интервью десятилетней давности Владимир Владимирович на вопрос, почему он женился на Ангелине, ответил, что у них родственные души. И не только в том, что у них одна профессия, одинаковые увлечения (он пишет стихи, она вдохновляет его и еще в молодости приобщила к поэзии Омара Хайяма). Но и в том, что, как она ответила сейчас, родство душ – это еще и взаимопонимание, ощущение полноты жизни, которое Ангелина Николаевна назвала счастьем. А. ЛАШКАЕВ.

Газета "Советский Сахалин"

17 июля 2014г.


Вернуться назад